Магия для раздолбаев. Руководство

I. Утраченные акры

«Их не включает ни один
Картографический отчет,
Хотя разведка их ценой
Мечты и времени идет.

Они замещены листком
В масштабе сколько-то на дюйм,
И этот грустный факт ни в ком
Не вызывает грустных дум…»

Роберт Грейвз, «Утраченные акры»

1.

«Сумерки – время чудес», как сказал герой одного не слишком-то известного фильма. Весна – тем более. Весенние сумерки на перекрестке – самое время и место, чтобы случилось что-то из ряда вон. Не перекресток, говоришь? Перекресток, да еще какой! Мы с тобой на границе города и деревни, большого хищного города и медлительной, неряшливой, но непобедимой в своей кондовой хитрости пригородной деревни, а также – на границе леса, пусть даже вытоптанного и загаженного собаками придорожного леса, и луга, дикого, с торчащими ирокезами прошлогодней травы, с разбросанными там и сям покрышками от колес и обломками… хмм… транспортных средств, точнее в сумерки и не определишь, особенно издалека.

Видишь окружную автодорогу? Перед ней – полоса отчуждения, пустырь, на котором нельзя ни копать, ни строить, ни сеять, ни пасти коз. Она заросла кустарником и дикими травами, по ней бродят дикие собаки и не менее одичалые подростки, сбиваясь в стаи и норовя кого-нибудь задрать, в прямом и в переносном смысле. Не бойся – они нас не увидят. Не бойся, и они нас не увидят, не учуют, не подойдут. Будь параллельно, воспринимай их как часть дальнего плана, и они им так и останутся. Проверено неоднократно.

Давай, разведу костер – или ты, это же просто, самое простое, чему можно научиться в детстве, только убери всю сухую траву по периметру где-то на полметра. Пал – неоправданное, бессмысленное убийство всякой мелочи, давай хотя бы бессмысленных убийств избежим. Пустырь – тоже земля, не лучше и не хуже других мест, в которые ты приходишь. Да и, кроме того, ты ведь уйдешь с него совсем не таким, как пришел, так что, хотя бы в благодарность, побереги его для других искателей приключений.
Видишь, как плавится воздух там, над костром? Словно сама реальность плавится, да, тот самый «реал», что тебя задолбал. И ты решил с ним расстаться…

Ты что, думаешь, я буду отговаривать тебя от самоубийства? Неее… и не надейся. Я никогда не отговариваю суицидников.
Сам подумай — если ты сюда каким-то образом попал, а именно — родился у своей мамаши, и папаша тебя на стенку не спустил, и мамаша не сделала аборт, и в общественном транспорте тебя из нее не выдавили, как пасту из тюбика, и в женской консультации не сварили тебе начисто мозги и яйца процедурой под оружейным названием УЗИ, и ты не пал жертвой халатности врачей в роддоме, и не заразили тебя еще во младенчестве гепатитом или ВИЧем, то как же ты хотел жить! Ясновидящие говорят, что в последнее время участились совершенно безобразные драки ждущих воплощения душ у лона забеременевших дам… еще бы — беременных мало, а жаждущих жить — много. Естественно, воплощается самый сильный и быстрый или хитрый и подлый. Есть, конечно, и те лона, в которые лучше не попадать совсем, но ведь подобное тянется к подобному, так что и алкашки плодоносят не хуже нормальных женщин. Крик новорожденного звучит в до мажоре, не смотря на все мытарства, что приходится испытать человеку по пути на белый свет.

Что же случается потом? Белый свет оказывается вовсе не таким комфортным, как кажется душам из их иллюзорного мира… Тут бывает больно, и холодно, и голодно, и страшно, и скучно, и просто противно… Чем дальше, тем больше родившийся человек убеждается, что попал он, мягко говоря, не в санаторий. Качели чувств и ощущений могут раскачиваться от экстатического восторга до черного отчаянья, и это совершенно нормально, особенно в детстве. Полно колюще-режущих углов и граней, богатый набор замораживающе-обжигающих и обнадеживающе-обламывающих сторон у реала… Чувства, конечно, со временем притупляются, происходит «набивка реальностью», обрастаешь толстой шкурой привычки, научаешься избегать ударов, блокировать или отводить их, а самые ловкие даже используют их для собственной выгоды, но, увы, это происходит не со всеми…

Не бывает существования без боли, а для иных личностей самая пустяковая боль перевешивает любой кайф. Вот такие и задумываются о суициде. То есть, сперва они хнычут и ревут в пеленках по любому поводу и без него, канючат на горшке, ничего не жрут, кроме материнского молока и «агуши» до трех с половиной лет, не слезают с рук даже за самой интересной игрушкой, боятся кошек, собак, бородатых дядек и раскрашенных теток, не хотят слушать сказки, потому что они в середине страшные, щурятся от дневного света и орут благим матом, оказавшись в темноте. Если никаких органических поражений у такого «плаксы» нет, мы имеем дело с потенциальным суицидником. Это особенность души, а не тела. Самое интересное, детишки-то с различными болезнями, даже врожденными, гораздо более живучи и боевито настроены, чем эти несчастные.

В дикарском, первобытном обществе такие не выжили бы и десяти дней — их ликвидировали бы собственные мамаши для блага всего племени, в средневековом они не дотянули бы до года, став легкой добычей детских болезней, а у нас — доживают до того дня, когда могут вовсеуслышанье сказать: ну и гадость же весь ваш гребаный мир! Что я могу им ответить?

Не нравится — не ешь! Не хочешь жить — освободи место другому. Только вот орать, как все тотально плохо, не надо. Мы и без тебя это хорошо знаем. Как и то, что это же самое тотально хорошо и тотально по фигу. Без «качелей», несущих нас от боли к радости и обратно, не было бы вообще значимых чувств, мыслей и ощущений. По-любому, какой внутренний конфликт ни копни, а в самой основе лежит качающаяся платформа {страх боли/жажда жизни}. Перевешивает то одно, то другое, и решается конфликт именно с позиций той стороны, что перевесила. У потенциальных суицидников правит страх. Они отказываются от всего, что может впоследствии принести им хоть малейший душевный или физический дискомфорт, причем первый справедливо считают болезненней второго. Предпочитают не испытывать удовольствия, лишь бы избежать боли. Предпочитают не дружить, лишь бы не быть преданным и обманутым, даже сама мысль о возможности этого представляется им весьма болезненной. Любовь, и даже половые отношения без малейшего проблеска человеческого чувства пугают их.

Смерть пугает их вовсе не как возможное уничтожение личности, а лишь как источник беспредельной боли, а если они веруют в загробную жизнь — то до усеру боятся посмертия, с адскими котлами и серными озерами. Только это спасает их от немедленного суицида. Верующие уходят в монастырь, или, если монастырей не предусмотрено их верой, становятся кошмарными начетчиками, задалбывающими себя и других кучей совершенно диких ограничений. А остальные? Кто — вешается, кто — топится или стреляется, кто жрет персен пачками, кто становится неизлечимым алкашом, самый легкий случай — «поэтическая натура не от мира сего»… Но бывают и философы.

 

Вот их бы я… по крайней мере, снабжала бы всевозможными приспособлениями или препаратами, а также описанием способов наиболее безболезненного перехода в иной мир. И чем они быстрее это сделали бы, тем лучше. Сами подумайте — что потерял бы наш мир, если бы Ницше и Маркс застрелились в юности, Кьеркегор и Шопенгауэр уморили себя голодом, не написав и трех слов, если бы Гитлер отравился, не поступив в академию художеств, а Сталин подорвался самодельной бомбой… Список можно продолжать до бесконечности… А они ведь не только «для себя мир не любили», они не любили его и за всех нас…
Спасибо, мы со своими любовями-нелюбовями как-нибудь сами разберемся. А вы, потенциальные суицидники — убейте сибя ап стену! Сами! И не мучайтесь больше.

2.

Ну, как ты там? Жив? Спорить будешь? А…, а то я уж язык поразмять решила…
Сумерки сгустились, стало темно. Только наш костер в полосе отчуждения мерцает сквозь ночь, да на шоссе льют ядовито-оранжевый свет фонари. Давай отойдем подальше во тьму, чтобы увидеть и услышать ночь. Просто прислушаться и услышать.
Ты слыхал когда-нибудь, как растет трава?
«Невидимый дикий тмин
И дикая земляника
Представились вдруг
Иносказаньем восторга»*
Дикий тмин – всего лишь мелкая разновидность борщевика, не тот, который Сосновского, с обжигающим соком и остро-вырезанными листьями, и не что-то необыкновенное. Обычная съедобная травка… не та травка, о которой ты сейчас подумал. Она тебе не нужна. Самая крепкая трава и самая чистейшая «кислота» — в твоей голове, за нее не надо платить барыгам и ее не найдут у тебя никакие менты. Нужно только знать, где она лежит, а запасы ее почти бесконечны.
Пошли в темноту, пошли слушать, как растет трава. Только давай помолчим – чтобы услышать. Чтобы услышать, надо молчать не только снаружи, надо молчать изнутри. Забудь слова! Забудь мысли! Забудь краски и формы – просто иди, смотри в темноту и слушай, как растет трава.
Иди!…

* – Т.С. Элиот, «Четыре квартета».

3.

Хмм… Куда это мы зашли? Светает, однако. И туман… Судя по состоянию почвы, справа от нас будет болото – тропа в эту сторону понижается, размокает, на ней появляются лужи, а по краям – пучки рыжей осоки. Мы туда не пойдем, ибо, хоть в болотах и полно аномальных мест, но для новичка они небезопасны. Пойдем в другом направлении – вверх.

Ой, какие интересные цветуечки! Ты когда-нибудь видел такие? Вроде силене, смолевки, но размеры впечатляют, и чем дальше по тропе – тем крупнее они становятся. Так ты не знаешь, какая она, гвоздика-смолевка? Паршиво. Если хочешь увидеть чудеса – надо знать обыденность, как содержимое собственных карманов. А вот и крапива – ее-то ты сможешь узнать? Та самая, двудомная. Тебе не кажется, что сейчас не время – что для смолевки, что для такой роскошной крапивы? Сейчас крапива разве третий-пятый листок разворачивать должна, а смолевка вообще едва проклюнулась. Так что на солнечную сторону это не спишешь, это аномалка начинается. Не на всякой такие яркие знаки встретить можно, а ты и эти проглядел… Побольше надо ходить, по самым обычным лесам и лугам, внимательно смотреть и запоминать, чтобы не пропустить потом аномалку.

Растительность – самая простая и заметная метка аномальной зоны. Травы и кусты медленно, но верно преодолевают «мембрану», расходясь в обе стороны от нее.
«А на нейтральной полосе цветы – небывалой красоты».
Вот и сосредоточься на этих цветах, и, не поднимая головы, не глядя вдаль, шагай по этой тропинке. Видишь – они все свежее, роскошнее, видишь, какая тут высокая трава? Совсем не весенняя, характерная, скорее, для середины влажного лета…
Молчи внутри себя! Молчи! Ничто так не привязывает к обыденности, чем слова. И ничего не бойся – я рядом. Иди.

Стоп! Чувствуешь, как изменился воздух? Был туман – стала вековечная сырость, настоянная на прели и растительной гнили. Подними голову, осмотрись. Что видишь? Что из этого кажется тебе необычным – и для твоей местности, и для теперешнего времени года? Обрати внимание на эти деревья. Это не деревья, это папоротники. Убедился?

Подойти к ним? Нет уж, поворачивай назад, на первый раз хватит. В следующий раз дальше пройдешь. Возвращаемся назад по той же тропинке. Можешь просто ступать в свои же следы, если, конечно, уверен, что они и вправду твои. Или следить, как мельчают и блекнут травы, как прошлогодняя сухая трава занимает все большую площадь. Не поднимай головы до тех пор, пока не почуешь, что пахнет обыденными запахами – выхлопными газами с шоссе, весенней, еще «не созревшей» землей.

Что тут? А, наш костер… Совсем затух, даже угли остыли. Как-никак, а часов восемь бродили. По местному времени. По внутреннему будет немного меньше – часов пять-шесть. Если бы дальше зашли, то могли бы и сутки отсутствовать, а тебе домой надо, а то родные распсихуются.

4.

Пошли домой. Любой путь начинается от дома, но не любой там заканчивается. И, все же, лучше иметь такое вот знакомое до последней пылинки, до последней досочки и гвоздя безопасное место, где можно передохнуть, отлежаться, ежели что не так пойдет, распихать по ящикам все добытое в путешествиях, даже если это всего лишь впечатления. Кстати, фотик брать в эти вылазки не советую – загубишь технику, и только. Лучше блокнот с карандашом, а еще лучше – просто хорошенько натренируй зрительную память.
На пороге твоего дома мы и подведем итог нашей прогулки.

1) Мы хотели увидеть чудеса? Мы их увидели – вспомни не вовремя вымахавшую крапиву и гвоздику, а, в особенности, папоротники высотой с трехэтажный дом. Это, конечно, по прошествии времени можно почесть и за иллюзию, но ведь видел же?
2) Ты хотел узнать, как и куда за ними ходить? Узнал, научился. Повторить только надо, чтоб «на жесткий диск» записалось.
Повторим?
Итак, прогулка за чудесами – конспективно.

1) Нужен, прежде всего, перекресток, нет, даже не так – Перекресток, или даже вот так: ПЕРЕКРЕСТОК. Пограничное место между сильно отличающимися друг от друга функциональными единицами инфраструктуры, граница между разнящимися по мировоззрению и способу жизни человеческими поселениями, как бы разлом культур, и чем резче – тем лучше (осторожнее с гопотой и фанатиками, применяй «сдвиг планов»). Хороша также граница между лесом и полем, холмами – и голой степью, долиной – и горами. Пойдет, хоть и в меньшей степени, простой перекресток грунтовых дорог, место слияния ручьев или речушек (более двух), а также просто интуитивно «прочуханная» лесная/полевая аномалка. Не советую перекрестки кладбищенские, в болотистой местности, а также свалки, какие бы сильные аномалии там ни встречались. Во всяком случае, на первых порах.

Рассказать тебе, что ли, про Образцовское кладбище? Произошла со мной там одна история. Дело было осенью, аккурат после ноябрьских праздников. Снег еще не лег, даже не подморозило как следует, сырость стояла и туман круглые сутки. А мне позарез требовалось деревенскую штуку сделать – мужику одному нестояк пожизненный. За дело, не думай, что просто так. Для этого надо три вечера в сумерках по кладбищу со свечкой ходить и заговор читать. Деревенская церемониалка, если ты знаешь, что это значит. Ну, хожу я, читаю. Отчитала два вечера, третий отчитать – и свободен, как ветер в поле! Брожу между могилок, свечку от любого дуновения берегу. Черное пальто на мне, да и беретка – черная тоже. Привычный мне цвет… Вот уж раз тридцать прочла, вот уж сумерки сгущаются, ан – на тебе! – откуда-то из-за памятников вылезает мужик кособокий, рожа серая, один глаз с бельмом, и вообще высох, а одежка – вся сплошь в глине. Мертвяк-мертвяком. Что делать? Трусить и бежать нельзя, поворачиваться спиной – тоже. Иду на него, свечку впереди себя, заговор твердым голосом, да и внутри ничего не дрожит – потому что поздно бояться, раньше надо было. А он увидел меня – и куда-то в сторону, да словно сквозь землю провалился. Отчитала я оставшиеся разы, свечку на определенной могилке оставила, и домой пошла – руки умывать. Вот тут у меня поджилки и затряслись – накрыло запоздалым страхом. Но ничего, спала хорошо, наутро – как раз выходные – за капустой в Образцово потащилась, а то на своем огороде жестковата для заквашивания выросла. И слышу, как позади меня бабки говорят: «Вот, к такому-то брат приехал, алкаш кривоглазый, да они вдвоем на кладбище пошли – родителей помянуть. И, представляешь, чего увидали? Привидение! В черном плаще! Со свечкой! Плывет по воздуху прямо на них и заупокойную молитву читает!» А вторая первой и отвечает: «Да уж чего говорить, кладбище-то кагебешное, сколько душегубов лежит! Вот и неспокойно.»

2) Когда нашел Перекресток, иди на него не абы когда, а в сумерки, утренние или вечерние. Сумерки – время чудес, время, когда все «мембраны» истончаются. Когда станешь «большим и сильным», то в любое время там лазить сможешь, а пока лучше именно в сумерки, это проще.

3) Надо заранее войти в трансовое состояние – не зря ж я тебя всю ночь кругами по темному пустырю гоняла, да еще скомандовала молчать изнутри. Увы, сначала это с полпинка не выходит, учиться этому надо, тренироваться почаще, даже дома. Хорошо помогает темнота и монотонные движения. Главное при этом – сосредотачиваться не на себе, а на каком-нибудь одном внешнем сигнале, звуке, например – как вот этот шорох растущей травы. К рассвету ты уже достаточно утомился, чтобы обыденность тебя отпустила.

4) А еще нам помог туман, благодаря ему ты мог видеть только то, что у тебя под носом, а под носом-то и оказалась аномалка со странными растениями. Это важно – сосредоточиться на знаковых предметах другой реальности и не оглядываться на обыденную. И следовать за знаковыми предметами, как Алиса за Белым Кроликом. Кстати, «проводником» может стать и необычное животное, только это намного рискованнее, чем следовать камням и растениям, которые никуда не бегут, иначе, увлекшись погоней, рискуешь зайти слишком далеко. А этого я тебе не советую, во всяком случае, вначале. Там, где растут цветы с лошадиную голову, попадаются и ящерки размером со слона. «Затерянный мир» — не такая уж гольная фантазия Конан Дойля, у него есть вполне реальный прототип, и не в глубинах истории, а в полушаге от нашей обыденности.

5) Как понять, что «мембрана» пройдена? Проще всего ощутить это тактильно, по некоторому упругому сопротивлению твоему перемещению, причем упругое сопротивление ощущают все органы, а не только кожа и мышцы. Или, наоборот, может возникнуть на мгновение как бы «подвешенное» состояние, минутная слабость вплоть до головокружения и тошноты. Но, даже если ты этого не ощутишь, то почувствуешь изменение «атмосферы» — другую температуру, влажность, запахи. Как только ты ощутил, что мембрана пройдена – остановись и оглядись. Это необходимо даже с точки зрения безопасности.

6) Посмотрел, запомнил – и назад. Поворачивай и возвращайся тем же путем, каким пришел. Отслеживай взглядом обратные изменения в растительности или свои следы. Второе – более рискованно, поскольку они могут внезапно оборваться. Но паниковать все равно не нужно, главное – чтобы растительность, или другая метка становилась все больше похожей на обыденную. Дальше двух-трех шагов в первых полазах углубляться не стоит. Помни о ящерках )).

7) Ни в коем случае нельзя трусить! Страх – твой враг, а не учитель, даже когда он обоснован.

На этом первая часть, о поиске «утраченных акров», закончена. Необходимый минимум знаний ты получил, остальное добывай сам и вместе с товарищами. Будь осмотрителен, внимателен и бесстрашен. Бояться надо до полаза, а когда уже полез – все чувства должны остаться позади.

II. А шо мне за это будет?

Негр под пальмой на родине лежит, млеет. Мимо проходит бизнесмен из Европы:
— Вот ты негр, лежишь, бездельничаешь, а мог бы на пальму залезть, нарвать бананов. Пойти на рынок и продать.
— А зачем?
— Ну как зачем! На деньги с проданного купишь тележку и нарвёшь намного больше!
— А зачем?
— Да ты с проданного уже сможешь купить грузовик и возить большие объёмы, потом наймешь работников, а сам будешь лежать и ничего не делать!
— А я в принципе и так лежу и ничего не делаю!

1.
А теперь поговорим о полезностях и бесполезностях. Кому они нужны, эти «утраченные акры», зачем туда идти? Ты прав: абсолютно незачем. Другое дело – заморочиться и добыть кучу бабла. Заработать, выманить, схимичить, отобрать… Великолепно! Даже памятуя о том, что трудами праведными не наживешь палат каменных, а неправедные кончаются в петенциарном заведении, подумай, куда ты их потратишь. Будешь путешествовать, развлекаться?.. Э… А разве мы только что то же самое не сделали? Задаром. Причем, забравшись туда, куда ни за какие деньги туристом не съездить. Ведь есть нечто заманчивое в том, чтобы показать большой и толстый всем этим золоторылым задницам.

Есть и вторая причина. Все великие открытия и гениальные изобретения начинались именно с исследований на голом энтузиазме и, чаще всего, без всякой задумки насчет бабла. Вот о благе человечества некоторые исследователи и изобретатели думали. А другие – нет. Потому как «благо человечества», сдается мне, было для них такой же отмазой, как, к примеру, рыбалка для желающих пробухать весь день на природе. И основа всех открытий одна – неуемное любопытство, более глубокая и сильная потребность человеческой натуры, чем страсть к самоутверждению и стремление к безопасности. Человек, лишенный всех раздражителей (помещенный в ванну с солевым раствором, по плотности и температуре близкого к человеческой плоти, в темноте и тишине), через 15 минут оказывается в глубоком обмороке, а просто помещенный в сурдокамеру-одиночку без какого-либо занятия – за 15 дней почти гарантированно сходит с ума.

И третье. Правильно, конечно, завязать с раздолбайством и посадить дерево, выстроить дом… и дальше, по известному тексту. Но. Однажды твое дерево срубят, дом сожгут, а сына отправят на бойню, как и любого, кто ходит бараном в стаде. Если ты будешь «как все». А вот если будешь знать и уметь больше того, что знают и умеют эти бараны, то сможешь вовремя прочухать ситуацию и сделать «шаг в сторону». Мой прадед так пережил не самое спокойное время (помнишь, что происходило в первой половине двадцатого века в нашей стране?) в не самых спокойных местах, где и красные, и белые, и зеленые (не гринписовцы, а бандиты такие, если помнишь историю) накатывали, резали-стреляли-грабили население, а он и всю семью спасал, из бабья и детворы состоящую (дочерей у него много было). Соседи только плечами пожимали – «цыганское чутье». А оно не только чутье, и не цыганское вовсе. Просто цыгане больше времени имеют (потому что намного меньше работают), чтобы наблюдать и смекать. Учись наблюдательности, а кое-что и я подскажу, тогда чутье само придет.

Это о бесполезностях. А теперь о полезностях поговорим.

Первое – о том, как и для чего внутренне молчать. Если ты говоришь, внутри себя, молча – в этом нет ничего странного и «плохого», мы к этому еще в детстве привыкаем, когда научаемся говорить. И такое «говорение», постоянное повторение слов и фраз родной речи, как множество маленьких нитей, привязывает нас ко всему человечеству, к своей стране, к народу, говорящему на твоем языке, к образу их мыслей. Если бы этот образ подразумевал магию, как обычную, вполне возможную, реальную силу, то повторение определенных слов на этом языке оказывало бы магическое действие.

Но образ мышления наших соотечественников исключает влияние мысли и слова на события реала (за исключением редкого негативного, типа «загад не богат»), посему, если хочешь что-то смагичить – заткнись нафиг. Или, если уж совсем не можешь, выучи какой-нибудь экзотический язык, типа квеньи, который подразумевает такую возможность, и думай на нем. Иногда отдельные слова допустимы, но вовсе необязательны. Мысль прекрасно обходится без них, как речь – без рифмы.

Но как это сделать? Щаз покажу. «Чтобы не думать о белом медведе, надо думать о черной собаке» )). Так что сперва, всякий раз, как тебе хочется сказать мысленно какое-то слово или фразу, говори, но не ее, а что-то бессмысленное, вроде «гхыр» или «плюм». Через час (а то и раньше) это тебе надоест, и рассудок, вместо того, чтобы повторять бессмыслицу, предпочтет благоразумно помолчать. Первую неделю тренироваться надо по полтора-два часа в день, можно – во время пути на учебу или работу, потом достаточно по полчаса утром или вечером, чтобы не потерять навык. Скоро это войдет в привычку, так что «закрывать фонтан» начнешь по первому требованию, с полпинка и без всяких там «гхыров».

Но это – вспомогательная техника, хотя и очень нужная. А вот уже реальная полезность. Как «смещаться», избегая ненужных встреч и общения? Не будешь же всякий раз убегать от неприятностей ажно в параллельный мир? Этому тоже научиться реально.
Вот смотри: идешь ты, навстречу – твой знакомый. Главное – заметить его, пока он еще далеко. Провести мысленное продолжение его движения. Если оно не «касается» тебя и не пересекает твой путь, то иди в том же направлении, куда и шел, если же ваши пути встречаются или пересекаются, измени свое направление, чтобы этого не было. Если это невозможно по какой-либо причине, преврати свое движение из прямолинейного в криволинейное, главное – чтоб можно было провести мысленную прямую, разделяющую вас, без пересечения с предполагаемыми траекториями вашего движения – именно предполагаемыми, а не уже пройденными.

Теперь проведи мысленно прямую, разделяющую вас, чтобы он и его путь остался по одну сторону, а ты и твой путь – по другую от нее. Теперь по этой мысленной прямой мысленно же «разрезаешь» реальность, и немного – совсем чуть-чуть – сдвигаешь две образовавшиеся области друг относительно друга, параллельно этой прямой. Надо прям ощутить, как все, что пересекла «режущая», после смещения слегка исказилось, «переломилось». Поэтому, кстати, не стоит проводить секущую через людей и животных. А после этого, забыв начисто об этом знакомом, не глядя в его сторону, идешь в своем направлении минут 15 – этого вполне достаточно, чтобы твой знакомый и приблизился к тебе, и скрылся из виду. Потом (лучше в тот же день) встречаешь его или звонишь ему и говоришь: «Слушай, ты сегодня во столько-то там-то был? А почему не здороваешься? Я все смотрел, думал – окликнешь…» Если знакомый очень удивится и скажет, что не видел тебя, считай – опыт удался. Если нет – продолжи с другими. Не стоит только одного человека доводить, пусть всем понемножку достанется.

Усложнить задачу можно, взяв в долг у того, с кем собираешься поэкспериментировать, небольшую сумму денег или что-то не слишком дорогое, но нужное и полезное. Теперь смещаться придется тщательнее. Представь, что реальность разделена на несколько «планов», как, примерно, картина или декорации в театре. Ты – на ближнем плане, идущий в твою сторону «кредитор» — на среднем или дальнем. «Разрез и сдвиг» делаешь так, чтобы разделить эти планы друг от друга. После чего, продолжая «сдвиг» по указанной выше технике, ты этот «план» со своим кредитором отодвигаешь так, чтобы он показался мысленному взору где-то далеко в стороне, в километре от тебя. После чего убираешь все мысли о нем и идешь спокойно по своим делам, глядя совсем в другую сторону. Не мне тебе напоминать, что долг отдавать, конечно, придется ))).

А вот попадать под горячую руку гопоте или ментам – не стоит. Но тут тебе поможет именно то, что их менталитет и «способ жизни» сильно отличается от твоего менталитета и твоего способа жизни. Главное – помнить, что в их игры ты не играешь! И не испытывать по отношению к ним ни страха, ни ненависти. На досуге представить два разных мира. В один заключить ментов, гопоту и печально известных тебе говнюков дворового масштаба. Заключить их как бы в пузырь, утолщить его стенки до прочности профессионального футбольного мяча, а потом запулить его мысленно куда-нибудь в дальний угол двора, можно – к помойке. И пусть там «лежит». Параллельно искоренить в себе страх перед ними, если таковой имеется. Как – дам методику ниже. А теперь – выбрать подходящее время и идти, «дразнить гусей». То есть, не «дразнить» — а избегать контактов при встрече. Вот идешь вечером, гуляешь… А у подъезда пара говнюков пивасиком догоняется. Ага, вот и первая серьезная проверка!

Первое, что тебе надо сделать – «разрез реала», отделяющий твою область от их области. Второе – ощущение полной чуждости, непересекабльности двух этих областей. И, вместо параллельного сдвига, примени искажающий сдвиг, то есть – мысленно «закругли» область с говнюками, словно край футбольного мяча. Они – внутри, ты – снаружи. Между вами – ничего общего. Теперь забудь о них – и топай мимо. Если предыдущий эксперимент (с избеганием кредитора) прошел гладко – этот так же здорово пройдет. Усложни себе ситуацию, идя, к примеру, мимо ментов с открытым пивом… Мимо гопоты – с тортегом и букетом… Главное – не начинай с самого сложного, а действуй точно в той последовательности, что я тебе изложила. Это такие же тренировки, как в спорте. Только тренируются не мышцы, а разум, воля и нечто неописываемое словами, но главное в этом деле. Если тебя заметили, особенно гопота, двинулись именно к тебе – не жди, пока подойдут, сматывайся по-быстрому.

Ну, и есть еще «профессиональный навык невидимки» )))). Эта штука связана с тем, что человек как бы «растворяется» в окружающем пейзаже, и, хотя он столь же телесен, как и ты, его никто не замечает. Выработать его сложнее, но вполне реально, мало того, для этого существует не один способ (навык – один, способов – много). Дзен-бздын, йогох-тибедох и что там еще есть – все вполне пойдет, но можно и проще. Нужно уметь две вещи – внутренне молчать и растворять «границы тела». Все! И никакой мент не остановит. Единственная неприятность тебя может ожидать при переходе улицы, ведь водители тебя не заметят тоже. Ну, и еще электроника шалить начинает вблизи такого «растворенного».
Это дам чуть попозже, а пока – поговорим о страхе.

2.О страхе, смерти и боли.

Да-да, такая вот неприятная тема. Противная, можно сказать, просто отвратительная. А что делать? Вот родится человек — ай, больно ему! Еще рождается, а уже больно. А до рождения? Мать ударили, обидели, взволновали — все сразу на ребенке сказывается, страдает бедняга, и не знает, за что. И телесно, и, как мне думается, душевно, на последних месяцах беременности — точно. У меня дочь всякий раз дико пиналась, когда я с кем-нибудь ссорилась и кричала. Неприятно было, даже в безопасности, в животе сидючи, такое слышать! А что б понимала, мелкая…Да, родился — а тут ему полный комплект ощущений — свет по глазам, холод по телу, голод и мокрые пеленки — в роддоме (молоко, особенно у первородящей, обычно не сразу приходит, а опыт пеленания — еще чуть попозже ))). Растет-взрослеет, учится взаимодействовать с миром, знаете, как учится? Через боль. Стукнулся рукой о кроватку раз-другой — научился между прутьев просовывать, поорал от голода (скуки, мокроты, холода) — подошли, покормили (покачали, поговорили, перепеленали, накрыли одеялком). Дальше — больше, начинает ползать, усаживаться, ходить, гулить, говорить… И все, между прочим, сопровождается большим или меньшим набором неприятных ощущений. Я вот помню, как меня в полгода фотографировали — сперва ругали, что я им попу показываю, а потом еще лампой прямо в глаза как пыхнут! Такая жгучая обида была, что даже сильнее любого испуга.

Да и, к тому же, боль телесная и душевная помнится долго, радости гораздо быстрей забываются. Нас, правда, учат этому значения не придавать, терпеть и даже нарываться на боль. С раннего детства вдалбливают: «Не плачь – ты же мальчик!», или — «Женская доля – из униженья и боли», «Не бойся темноты – там никого нет!», «Не бей соседа по башке! (и не важно, что он только что сделал тебе гадость) И вообще никого не бей!»

И теперь мы уже не даем в морду хаму и подонку, хотя – стоило бы, мы делаем вид, что нам не страшно, когда смерть (а что еще может быть «темней» и непонятней для человека) выкашивает бывших одноклассников и зависает над тобой с торжествующей ухмылкой, а слезы – да они просто льются не по лицу за воротник, а прямехонько из души – в сердце.

Неужто без нее никак нельзя? Ну, даже без физической, хотя бы. Хорошо, сделаем такой мысленный эксперимент. Даже и эксперимента не надо, есть же задокументированные наблюдения над людьми, больными нервной формой проказы, при которой первыми отключаются нервы, и человек уже не чувствует ни прикосновение, ни боль. Существует даже такая аббревиатура, как ВКК — визуальный контроль конечностей. То есть, если такой больной не смотрит на руки и ноги все время — вполне может отрезать себе палец при сооружении бутерброда, и переломать ноги на лестнице, не почувствовав этого.

Физическая боль нам нужна, полезна — чтобы избегать досрочного разрушения тела. Природа об этом позаботилась как следует — все высшие животные в том или ином виде испытывают боль от вредоносных влияний. И старательно избегают ее, но все же не могут избежать полностью. Обжегся — отдернул лапу, укусили — отпрыгнул, оскалился. Заболел — спрятался подальше, улегся, дал организму с максимальной эффективностью справиться с болезнью. Или травку какую слопал, полечился.

Но, может быть, душевная боль, неблагополучие мнимое, не мешающее физическому существованию, вредно и должно быть уничтожено? А как тогда понять, что в ваших отношениях с окружающими не так? Что выльется во вполне физический вред, что помешает реализоваться твоим задумкам и планам, кто тебя обманет, разрушит твое благополучие? Это — всего лишь аргументы практической пользы. А ведь есть еще и польза, непрактичная с виду. Ежели мы будем с радостью принимать в качестве друзей тех, кто делает нам больно, «смешивает с грязью», верить безоговорочно тем, кто желает нам зла, или же просто хочет возвыситься в обществе за наш счет, сможем ли мы самореализоваться? И душевная боль от общения с такими дает нам возможность быстро отвергнуть подобных «доброжелателей». Это — вторая польза.

Есть и третья. Человек постоянно находится в поиске информации, даже когда поиск этот ему незаметен. Информация эта может быть разной степени достоверности, и проверить, соответствует ли она той реальности, в которой ты существуешь, можно только опытным путем. И «нет» частенько представляет собой боль — телесную или душевную. Здорово, конечно, поставить эксперимент над кем-нибудь другим, но этому мешают не только соображения этического порядка. Реальность каждого человека чуть-чуть отличается от реальности другого, хотя у нас всех есть нечто общее, что дает возможность существовать рядом и слышать, видеть, воспринимать друг друга. Но то, что мы «проверяем на соответствие», обычно находится на краях этой общей реальности, а, иной раз, и выходит за ее рамки. Познание — расширение области, в которой явления по большей части соответствуют нашим представлениям о них. Или наоборот? Представления соответствуют явлениям? Учитывая, что мысли, представления медленно, но верно влияют на реальность — не так уж и важно, что ставить на первое место. Важно лишь соответствие. А вот нахождение или создание этого соответствия представляет некоторую трудность. Не слишком приятное ощущение, близкое к страданию, ведь правда? Трудиться влом… А надо. Зачем надо-то? Ну, можете и не трудиться… Только не обижайтесь потом, что ваша жизнь скучна и пуста. Некоторым, кстати, скучать нравится… а иному в кайф натворить такого, от чего у самого волосы дыбом встанут.
А некоторые, наверно, боль и страдания любят… Что за извращенцы такие? Вот, к примеру — нет, не спортсмены, у тех все завязано на внешний результат, — а обычные любители бега трусцой, или фанатики жиросжигательных диет и упражнений, или экстремалы, прыгающие на велосипеде с трамплина через четыре автобуса. Что, они не знают, что от инфаркта трусцой не убежишь, там другие механизмы, или, может, собираются демонстрировать свои ребра и мослы, натягивающие синюшную кожу, на шоу скелетов? А экстремалам, неужели им так приятно разбивать лбы и ломать кости, что случается сплошь и рядом. Альпинисты погибают гораздо чаще тех, кто любуется горами издалека, а вид-то сверху — так себе, просмотрела вот кучу материалов с «крыши мира», а для рекламного ролика и выбрать нечего.
Все проще. Нам нужно что-то, что подтверждает реальность окружающего, его независимость или, скорее, неполную зависимость от наших мы.

И подтверждение этого — «сопротивление материала», возможность ошибки, боль. Не зря же, подумав в реале: «а вдруг это сон?», мы начинаем щипать себя, а не глядеть на руки, как незабвенный Кастанеда.И, кстати, именно ради этого нам нужен реал — как поставщик информации, а ценность информации, в общем случае, зависит от степени ее неожиданности, при вероятности наступления некого события, равной единице, информация, которую мы можем получить от него — нулевая. Ну, а информация — пища не только для ума, но и для всех систем выше и ниже его.

Кроме подтверждения, что «что-то и помимо нас существует», мы еще все время ищем подтверждения, что существуем мы сами, и, значит, можем влиять на события внешнего мира. Последовательность дистресс-действие-стрессовый переход — частный, но самый показательный пример такого взаимодействия с внешней средой. Дистресс (страдание, боль) от несоответствия события ожидаемому/желаемому — подтверждение того, что внешняя среда существует, действие — преодоление, преобразование себя или среды (подтверждение того, что мы тоже «есть»), стрессовый переход — радость от этого подтверждения. Что перед этой радостью всякие неприятности, боль, переломы, даже возможная смерть…

Смерть? Вот и о ней поговорим. Оно, конечно, говорить о том, чего не видел, или видел, да не помнишь — дело неблагодарное, но все же… Если боль — сигнал нарушения работы/разрушения какой-либо системы, то смерть — прекращение ее существования или функционирования, без возможности восстановления основных функций. Мы знаем — ох, как хорошо знаем, что физическое тело смертно, что физическая жизнь обязательно закончится, но, почему-то, не пребываем все время в глубокой депрессии от этого факта. С чего бы это? Вариантов объяснения — два. Либо мы спрятались от этой проблемы ввиду ее неразрешимости, навешав успокоительных фраз, от «Когда она придет, меня уже не будет» до «Все к богу на суд явимся, и кто вечно мучиться будет, а кто — райской жизнию заживет». Либо в глубине нашего существа спрятана инфа о том, что это было с нами уже не раз и не два, а столько, что уже мозоль на одном месте натерлась.

Зацепки есть, даже если отбросить какие-то странные воспоминания.
Длительное время наблюдая за детьми в возрасте от нескольких недель до трех-пяти лет, я убедилась, что они от рождения уже очень многое умеют. К примеру — манипулировать людьми. Моя доча успокаивала ругающуюся бабушку за одну-две минуты, другой ребенок бы разорался от страха, а она — погладила по руке, поцеловала в щеку — и все, будто выключатель повернула, маманя моя замолчала или резко переменила тон. И это доча делала в восемь месяцев от роду! Чуть подросла — научилась стравливать взрослых, наблюдая за результатом своих штучек с ехидной улыбочкой. Пока я ей не пригрозила, что не буду с ней разговаривать (потом она эту угрозу проверяла на своих подружках). Мишка, наш хороший знакомый, в возрасте полутора лет ухаживал за девчонками, словно опытный ловелас, и выбирал не абы кого, а определенный типаж, худеньких «прозрачных» блондинок. Но больше всех поразил меня Мотя, ленивый, как персидский кот, когда явно старался передать мне что-то мысленно, и злился, что не получается, и надо говорить. Да еще и пакостил, если его за что-то ругали, описывая углы кресел. Прямо вспомнился широко известный «кошачий дневник»: «Празднично нассал под кресло. Очень, очень хорошо!». Хорошо, хоть не мяучет…

Ну, ладно, сочтем, что они случайно «считали» эти привычки с ноосферы, хотя одно дело — знать, а другое — уметь. Я по жизни человек веселый, но не шибко умный. А тут нашла фишку, повышающую интеллект, что называется, сразу на сто пунктов. Ненадолго, правда, но хватает, чтобы один вопрос за один раз решить. При засыпании, когда возникает чувство «падения», слегка его подтолкнуть, и войти в такую область, где вопросы решаются сами собой, главное — вопрос не забыть, и ответ, кстати, тоже. Оказывается, я такая мудрая, что просто оторопь берет! Жаль, что это так ненадолго. Так вот, не могла я столько ума за свои сорок лет накопить, этот объем на несколько столетий жизни тянет. И «считать» его ну, никак невозможно. Это примерно то же, что считать с сайта, как правильно плавать… и поплыть, или по книжке научиться вольной борьбе. Это надо было пережить. Так что теперь у меня уже два шара в пользу гипотезы о реинкарнации и только один — в пользу гипотезы окончательной и бесповоротной смерти. Так что буду придерживаться первой.

Но ведь уничтожимо-то все — говорит мне здравый рассудок. Одно проще, другое — сложнее, но если есть система, то ее можно сломать. Значит, и второй вариант тоже возможен, другое дело — не всегда и не обязательно сразу. Однажды не удержалась я в «мудрой» области, и «прокатилась» малость поглубже. И там ощутила, что такое — «один неверный шаг — и тебя нет». Очень неприятно. Вот, оказывается, докуда достает нежелание разрушаться, сиречь — боль, удерживающая от смерти.А потом я поняла. Боль и смерть (именно как уничтожение всей личности, а не физического тела) — противоположные вещи. Смерть полная и окончательная — избавление от всего, в том числе и от боли. Но и от бытия вообще — в радости или в печали, от наблюдения за этим необыкновенно разнообразным миром, от забавляющего и напрягающего копошения в нем, от жизни. А боль — сигнал тебе, тому тебе, что за всем этим следит, и развлекается, уютно устроившись в центре разнообразных приспособлений, как анимешные герои — в сердцевине «боевых роботов», сигнал, который недвусмысленно говорит: хочешь жить — сворачивай на другую дорогу.И, в конечном итоге, страх боли — нечто противоположное страху смерти. Страх смерти толкает нас в жизнь, несущую радость и боль, страх боли требует прекратить «мучения» смертью.

А что такое страх? Еще ничего не произошло, а мы уже испытываем страдание оттого, что представляем, как это произойдет. С одной стороны, это правильно, это отвращает нас от неверных действий, но надо ли чувствовать всякую гадость только чтобы понять, что надо делать? У страха ведь столько побочек, и физических (учащенное сердцебиение, холодный пот, а бывает и временный паралич всего тела), и умственных (ступор в мозгах), и душевных (зацикливание на переживании травматических ситуаций, фобии). Может, заменить его чем-то поудобнее?

3.

Страх, в самом общем и недетализированном виде — всего лишь предвосхищение страдания, сигнал: «будет больно!» Таковы все страхи, кроме одного: страха полного уничтожения, небытия. Для одних это страх физической смерти, для других — «смерти второй, геенны огненной», для третьих — «глаза Орла», для меня — такой ситуации, в которой зерно личности расхочет быть. Но он есть.
Страх, в целом — полезная для выживания вида эмоция, она заставляет нас избегать страдания и, следовательно, разрушения, сохраняет нас в обычном течении жизни, в стрессовой обстановке легко превращается в свою «противоположность» — ярость, но имеет и кучу побочных следствий, зачастую перевешивающих пользу. Страх перед новым ограничивает наши познания, страх перед отвержением мешает проявлению, даже возникновению чувств, и, возможно, такому опыту жизни, который дал бы нам гораздо больше, чем сто лет спокойной жизни в привычном кругу. Страх в критической ситуации часто дает неверные реакции, так же, как и ярость, неверные уже оттого, что они ожидаются противником и он к ним готов. Страх, испытываемый долгое время, разрушает тело и душу много хуже болезни.

То есть — полезный-то он только тогда, когда находится под контролем и управлением, а не контролирует и управляет нами. Когда мы можем услышать его сигнал, и тут же — отключить и проанализировать причину (если достаточно времени), или — мгновенно трансформировать в нечто иное, более результативное в данной ситуации (если времени на все про все с гулькин нос).
Начнем, пожалуй, с самого главного страха, пупа земли страхов — страха смерти. Знание о том, что человек — очень стойкая к разрушению структура, очень помогает в ограничении власти и силы этого страха.

При всем наплевательском отношении к телу большинство людей живет не намного меньше тех единиц, что пекутся о своем здоровье. Те, кто гоняет на байках, не опережают в смертности тех, кто жрет колеса и колбасится в клубах, или пьет без меры коньяк/паленую водку и играет на денежку в казино/притонах. А на автодорогах России ежегодно разбивается насмерть больше человек, чем погибло в афганской войне. То есть, не влезая в экстремальные ситуации, ты, возможно, и проживешь дольше некоторых, которые лезли, но — далеко не обязательно, особенно учитывая, что затяжной дистресс экстремалам и драчунам не грозит, а убивает он (инфарктом и инсультом), в основном, боязливых и добропорядочных граждан.

Смерть физтела, конечно, наступит рано или поздно, но погибнет ли при этом сознание? Опыт околосмертельных состояний ставит это под сомнение. О себе могу сказать, что первый четко зафиксированный выход из тела произошел у меня после прекардиального удара. Наблюдения были ясными, яркими (в отличие от специально вызываемых измененных состояний сознания) и длительные попытки усомниться в них ни к чему не привели. Произошло это при заносе — я вылетела с дороги на обочину, где какой-то сукин сын бросил битые ж/б плиты. Летела кувырком через руль, хорошенько приложившись об него грудью. На свое счастье, ни одна из торчащих арматурин меня не нашла, но удар был такой, что боль буквально вынесла меня наружу. Внизу я увидела себя, лежащую, а озираясь в поисках помощи — старикана с бидоном, еще не вышедшего из-за поворота. Тут я испугалась самой этой ситуации (наконец-то поняла, что она значит) и очнулась уже глядя в небо и истошно крича. Старикан вынырнул из-за поворота, наверно, минуты через две. Увидеть из того положения я его не могла. Когда я ехала по дороге, то его точно не видела, иначе пришлось бы притормозить, то есть он вылез из какой-то ближайшей к повороту калитки, когда я уже кувыркнулась.

Кто-то утверждает, что душу после смерти, дескать, все равно слопает кто-нить «балшой и рогатый (пернатый)», но это тоже сомнительно. Откуда такие различия в способностях уже у трех-четырехмесячных младенцев, откуда такая осмысленная реакция на поведение взрослых, откуда умения, никак не могущие сформироваться в отсутствие долгой жизни в человеческом коллективе? Это никак не может быть ни безусловными рефлексами, ни «слизанным» откуда-то знанием: знание и умение — слишком разные вещи.

Мы, в общем случае, не можем вспомнить ничего, что предшествовало нашему рождению, но умеем многое, чему не учились. К примеру, что я, что моя дочь взяли в руки иголку примерно в одном и том же возрасте — около года от роду. И если свои «успехи» я не помню (скорее всего, их просто не было), то ее лежат в бабушкиной коллекции — парочка пуговиц, пришитых через край к лоскуту (бабуля на нем даже подписала, когда внучка ее так удивила, получается — в год и три с небольшим месяца). Не говоря о том, что способности манипулировать людьми у моей засранки обнаружились раньше, чем она сказала первое слово. Наблюдения за другими детьми дали примерно похожий результат — будто видишь людей, потерявших память и речь, многие, чисто физические умения и навыки (в связи с тем, что тело-то иное, не развитое и не привычное к этому), но сохранивших многие способности, связанные с пониманием природы вещей и людей. Примеры приведены выше.

То, что мы не можем вспомнить что-либо сейчас, не говорит о том, что этой памяти вовсе нет, тем более, что частенько что-то непонятное проскальзывает при взгляде на вроде бы рядовые вещи — к примеру, меня всегда «зацепляли» деревья, склоненные в одну сторону, темные коридоры с окном в торце, веревочные качели, разрушенная кирпичная стена в ошметках штукатурки, запах пыли, намокшей под дождем… Все это никак не связано с какими-то значимыми событиями или переживаниями этой жизни, но дразнит какими-то непонятными намеками, будто знает о тебе больше, чем ты сам. Вывести эту память — все, что сохранилось — из темноты в дневное сознание было бы очень полезно, хотя, наверняка, далеко не безболезненно. «Воспоминания» же, приходящие во сне или в ИСС, порождают больше сомнений, чем уверенности — слишком уж гладко и логично они выглядят, реальность такой не бывает.

Итак, скорее всего, нечто относительно бессмертное кочует из жизни в жизнь, обрастая склонностями и навыками, и здесь, в нашем физическом мире, оно называется — «человек». Так что для безотчетного ужаса перед неизбежным «концом всего» нет особых причин. Да, мы, как правило, теряем память, но не теряем даже характера и пристрастий, так что страх физической смерти превращается, скорее, в страх ощутимой потери, но не потери «всего себя».

Можно было бы сказать — да, «плавали, знаем», привлекая сюда опыт, вынесенный из ИСС, но не буду. Во-первых, проверить-то далеко не каждый сможет, у каждого свои переживания, и, во-вторых, нельзя тут исключить влияния «фантазирующего сознания».
Но уже по наблюдениям реала я нашла достаточно зацепок, чтобы склониться к тому, что физическая смерть — не полный пипец.

Это — первый способ обуздания страха, любого: наблюдение, рассуждение и ограничение. 60-80% страхов обыденной жизни идеально поддаются такой обработке. Найдя зацепки, оценив предполагаемый «вред» в худшем варианте, рассмотреть возможности его минимизации, понять, откуда страх берет начало и где его власть кончается, и ваш «страшный зверь» — в надежной клетке.

то средство, конечно, не панацея, но оно помогает выявить все те моменты, которые не поддаются такой обработке. Это страхи, что некогда были загнаны вовнутрь, переработались, «ферментировались» в подсознании, и теперь отравляют жизнь своими миазмами, не поднимаясь, практически, наверх. Страх замкнутых помещений, подземелья, страх толпы, страх перед начальством, перед отчетами-экзаменами-аудитом, страх ответственности, страх быть отвергнутым… Начался он с травмирующей ситуации, которая позднее не была пережита в полной мере, а социальные нормы требовали, чтобы этого страха не было — вот вы его и запихнули в дальний ящик, вот он там и завонял. Что с ним делать? Да только достать оттуда, выкинуть, да и вымыть несчастный «дальний ящик». Как? «Руками, Энди, руками».

То есть? А вот берете страх, и боитесь его. Активно так боитесь, пересматривая раз, другой, третий, пятый-десятый вашу травмирующую ситуацию, со всеми предполагаемыми катастрофами и болями, и каждый раз прочувствуя боль и боясь ее настолько, насколько возможно. До тех пор, пока не станет «насрать». Я в семь лет сломала палец — ну, вроде ерундовина, а больно было намного сильнее, чем когда руку ломала. Терпеть не могла, по дороге к травмпункту орала, в травмпункте выла собачонкой, и еще всю ночь слезы и слюни пускала (грызла одеяло, чтоб родителям спать не мешать). А травма эта случилась, когда мы с одним мальцом поднимали камень, и он его отпустил. Слабак, ну что еще сказать можно… Но я стала панически бояться больших камней, казалось, каждый норовит перевернуться и прижать меня. И палец всякий раз ныть принимался. Все это начало меня доставать со страшной силой. Тогда я, назло себе, начала вспоминать это в самых ярких подробностях — и падение камня, и боль. Со злости вызывала ощущения намного более сильные, чем были на самом деле. И так — каждый вечер перед сном. Хватило где-то недели, чтобы этот вопрос… просто забылся напрочь, и вспомнился только тогда, когда мне покупали первое в моей жизни колечко, и его пришлось примерять на средний палец вместо слишком толстого безымянного. Произошло это через десять лет, я уже заканчивала школу.

А до этого был еще интересный случай. С восьмого класса я стала прогульщицей. Не просто прогульщицей, а прогульщицей истории. Этот предмет мне дико нравился до тех пор, пока его преподавал сперва один выпускник пединститута, потом — другой. Обоих «ушли» завучиха с директрисой, первая — истеричка с тяжелыми перверсиями (подозреваю некрофилию и садомазохизм), вторая — «конь с яйцами», на дых не переносившая мужиков в своем коллективе (исключение было сделано только для двух старичков — трудовика и нвп-шника). Так вот, эта истеричка была еще и историчкой, а все уроки истории, безразлично, о каком временном периоде шла речь, начинались с «рассказов о Ленине». Потом шел экскурс в марксизьм-ленинизьм махрового рОзлива, и оставшуюся часть урока мы писали «проверочную по датам». Меня так злила эта баба, так тошно было на ее уроках, что я перестала на них ходить. Сперва изобретала всякие отмазы типа хезнувшего не вовремя здоровья и открывшегося посреди урока поноса, но хватило их ненадолго. И тогда прогулы перешли в часть откровенных нарушений. Я брала какую-нибудь интересную книгу и сматывалась в Комитетский лес, если было относительно тепло и сухо, но такая лафа скоро закончилась. Ноябрь и декабрь — не лучшее время для сидения на пенечке. Пришлось бродить бесцельно по улицам, выбирая самые безлюдные закоулки, или ховаться на каком-нибудь незакрытом чердаке в компании голубей. Изготовление липовых справок (тогда еще единого бланка не было) стало вторым моим нарушением.

Стоит ли говорить, что я боялась раскрытия? До посинения рожи и липкого пота по спине, до тошноты и чуть ли не обморока. Мерзла, оттаптывала ноги, ужасалась, представляя, что меня увидел кто-то знакомый и уже настучал по телефону отцу… В декабре наступил кризис — я действительно сильно заболела, бронхит, врачи пугали астмой и даже эмфиземой, но все, как ни странно, обошлось, и я очухалась в две с небольшим недели. Наверное потому, что болтаясь на морозе уже с температурой, я как-то внутренне осознала: а фиг с ней, с истеричкой, пусть мелет свою чушь, просто слушать не буду; ну, что она может — двойками завалить? выгнать из школы? И это — страшно?! Ну, отец по морде пару раз врежет, ну, придурком и ублюдком обзовет — что, со мной такого прежде не случалось? А вот мерзнуть до зубовного скрежета и заходиться в кашле — гораздо хуже, и ведь я это выдерживаю. А ради чего? Да пойду домой, выпью чаю с лимоном и завалюсь под родное, колючее-шерстяное, одеяло. И пусть что хотят со мной, то и делают. С тех пор всякий страх перед вышестоящими инстанциями у меня исчез.

Часто встречается страх собственной ошибки, несовершенства, и наказания за него. А вы не думали о том, что наши ошибки говорят о нас самих намного больше, чем любые успехи? В конце концов, вы зачем пришли сюда — отыграть заранее выученную роль или приключаться? Ежели первое — то, однозначно, ошиблись, и временем, и местом. Жизнь прекрасна и удивительна, и прекрасна потому, что удивительна — никогда не знаешь, какую свинью она тебе подложит в этот раз. Какие вы любите (это не для всех, а для геймеров вопрос) игры — те, где заранее известно, какой монстр откуда выпрыгнет, или те, где сам мир и сюжет настолько запутанный, что невозможно вкусить всю прелесть игры даже за пять, семь, а то и больше прохождений?

Еще интереснее многопользовательские, вроде Варкрафта. Если у однопользовательской, все же, количество вариантов конечно, то у сетевой их бесконечно много. Сами игроки создают друг другу немало гемора. Но есть игра еще прикольнее. Жизнь. Потому что мир ее весьма многообразен, настолько, что познать его до конца не под силу ни одному пользователю, потому, что пользователей в ней — не один миллиард только твоей «расы», и потому еще, что неписей в ней нет — даже погода, и та имеет свой характер, и частенько меняется совсем не так, как прогнозирует Гидрометцентр. А сколь разнообразны квесты! Дурак был, кто написал: «сюжет кривой, зато графика прикольная». Сюжет тоже прикольный — для того, кто сам выбирает свои квесты, а иногда их сам создает. И именно наши ошибки подтверждают то, что мы существуем не в замкнутом кружке своих фантазий, а в неизмеримо более широкой «реальности», совместно сотворенной и изменяемой ежечасно, ежесекундно множеством существ и «сущностей». Только ведь в таком мире неизбежны ошибки — как от незнания всех сторон того квеста, за который берешься, так и от незнания собственной натуры.

И это здорово! Нет ничего разрушительней для души, чем вечная «мистериалка». А боль? — спросите вы. А коли бы не было ее, как бы узнали мы о своей ошибке? Значит, ради разнообразия и непредсказуемости сюжета мы выбрали, родившись именно здесь, и ее. Вы выбрали, никто вас сюда не пихал. Еще и локтями работали, расталкивая других желающих! Ради чего? Если вы чувствуете себя здесь не так, чтобы очень, если «жизнь» постоянно подбрасывает вам мозговыворачивальные и зубодробительные задачки, то, возможно (хоть и необязательно, случайность не исключена нигде), вы еще до жизни решили получить тут необходимый опыт. Ну, и получайте его. Причем, и победа, и поражение несут его примерно в равной мере. Как в научном эксперименте: отрицательный результат — тоже результат. Не бойтесь его получить, даже если это изрядная оплеуха.

Правда, есть такая фишка, которая помогает избегать неприятностей в реале. Переживая «оплеуху» в своем воображении, вы уже получаете необходимый вам опыт, и в реале он тогда, скорее всего, не проявится. У меня было немало рискованных ситуаций, в которых мои действия могли принести мне очень большие проблемы. Я делала это — потому что так говорила мне моя натура, но потом страшно боялась. И я прокручивала в голове возможные последствия, переживая в воображении до тех пор, пока не приходило понимание: я готова платить и такую цену. И худшее обходило в реале меня стороной. А «квесты» становились все сложнее.

Но есть еще один род ситуаций, когда переживать поздно, раньше надо было думать. Сейчас пора действовать, даже если знаешь, что от этого тебе будет худо. Так бывает перед дракой, перед прыжком, на пороге нового и опасного дела. И страх сковывает тебя. Что делать? Забыть. Забыть, что собираешься делать, что с тобой может случиться, забыть, кто ты и как тебя звать, забыть, где твои руки и ноги, забыть, может быть, даже речь… Все, что потребуется — тело вспомнит само, и гораздо быстрее, чем разум. А тебе надо просто сделать шаг. Один шаг. Вперед. Если ты ничего не помнишь, это так просто… Ибо страх, если вспомнить первую фразу нашего «исследования» — предвосхищение, воспоминание-воображение страдания.

Итак, после всей этой трепотни, хочу остановить твое внимание на трех моментах:

1) Страх и боль (страдание) – не только обязательные, но и, зачастую, желательные элементы любого существования, без них невозможно ощущение реальности бытия. В преодолении страха и победе над конкретными обстоятельствами, причиняющими конкретную боль, заключается подтверждение того, что и ты – реален, есть.

2) Зачастую страх необходимо отключать сразу после того, как он выполнил предупреждающую функцию, для этого есть несколько способов.

3) Эти способы:
a) «окружить, ограничить и обезвредить» — рассудком, «подстеленной соломкой», просмотром возможных вариантов и стратегий.
b) «выгрести» загнанный поглубже страх и перебояться его как можно ярче, пока не станет на него насрать.
c) просто научиться не бояться ошибки и последующих за нею неприятностей, ибо только это подтверждает существование независимых от нас объектов и субъектов, «реала», да и многого другого. Когда некоторое время пребываешь в полной изоляции от реала, в условиях «голодной информационной диеты», например, в квартире с занавешенными окнами, без средств связи, телевизора и книг – это хорошо помогает оценить даже самые гадкие ляпсусы «на вольной воле». Для такой тренировки подойдет и сурдокамера дней на пять, и просто «домашний одиночный арест» на то же время, и изоляция в пещере, если у кого-то есть такая возможность…
d) когда уже пора действовать, а не успеваешь «соломки подстелить» – просто забыть, все напрочь забыть, даже речь человеческую, стать вроде дурака несмысленного – и сделать шаг.

4) Кстати, можно повлиять на несвершившиеся пока события, купировав самые неприемлемые варианты. Как? Пересмотрев их в воображении с полным ощущением происходящего. Несколько раз. Если вы должны при их реализации ощутить нечто физически, вплоть до ранений, несовместимых с жизнью – вы должны как можно ярче это вообразить, и воображать до тех пор, пока воображенное ощущение не сотрется полностью из сознания. Нельзя останавливаться на полпути! Раз уж взялись – идите до конца. И эти вещи вас минуют. А вот, если струсите, пожалеете себя, прекратите на середине – точно исполнится именно то, что вы навоображали.

III. В погоне за плющщем
Мальчик шёл, сова летела,
Крыша ехала домой,
Эта крыша не хотела
Спать на улице зимой.
Мыли блюдца два верблюдца
И мяукали дрова,
Я ждала, когда вернутся
Крыша, мальчик и сова
Юнна Мориц

«Крыша ехала домой»

1.Можно порвать себе мозги и задницу, стараясь что-нить такое смагичить, но ничего не получить на выходе. И это не оттого, что ты «не могешь», очень даже могешь, только не всегда и не в любом состоянии. Ну, попробуй-ка сразу из постели, после звонка будильника, подскочить и пробежать стометровку. Даже если голова не закружится при этом, результат будет ниже любых ожиданий. Или покачать пресс сразу после сытного обеда… Так и в магуйстве, состояние важно. Называют его по-разному – и трансом, и крышесносом, и плющщем (это когда мозги плющит непонятно чем, как лягушку под асфальтоукладчиком), и «фазой», но научное название – исс, или Измененное Состояние Сознания.Ты наверняка знаешь его, в том или ином виде, например, когда в детстве засматривался на колышущуюся листву или пламя костра, и все вокруг словно исчезало, а мысли становились совсем иными, что и слов не подберешь их описать… Или смотрел в упор, как бранит тебя училка, и тут она вдруг словно отодвигалась на километры, становилась маленькой и жалкой куклой не более спички в конце сумрачного коридора. Или укручивался на карусели до мельтешения брызг света в глазах, даже когда их закроешь. Вот этот-то опыт нам теперь пригодится. А если его нет – надо его наработать. Важно, чтобы ты в деталях помнил и визуал, и звуки, и телесные ощущения, и видоизменение мыслей в тех исс, что получались спонтанно и при применении различных техник достижения, потому что самая лучшая техника достижения исс – воспроизвести его только силой мысли.

Какими способами можно наработать подобный опыт?

1) Дыхательные упражнения. Можно изучить технику Гроффа, а можно просто долго, глубоко и сильно (или быстро и часто) дышать, создавая своему организму «кислородное опьянение». При этом лучше не стоять, а сидеть или лежать в расслабленной позе – при отключке недалеко падать будет.

2) Карусель. Любая. Но лучше – та, которую нужно раскручивать самому, отталкиваясь, к примеру, ногами. Это позволит регулировать глубину и продолжительность транса – как только теряешь над собой контроль – перестаешь раскручиваться. При этом еще здорово иметь перед глазами «ветрячок» из блестящей фольги: ветер, образующийся от движения относительно воздуха, раскрутит его так, что в определенный момент стробоскопический эффект «вспышек» отраженного света достигнет оптимума – взгляд начнет как бы «затягивать», а рассудок «поплывет». Можно также дополнить это записями брейнвейв через наушники, только брать лучше последовательность α-∆- α, каждую минут на пять-пятнадцать, в зависимости от того, сколько времени собираетесь посвятить этому упражнению. Вариант для тех, у кого «ну, ничего нет!» — крутиться, взявшись за руки.

3) Имея комп с парой графических редакторов, можно изобразить gif-картинку с частотой α или ∆ (ну, эту далеко не каждый комп и моник потянет), замостить ею рабочий стол виндуса и включить соответствующий брейнвейв. Лучше это, конечно, проделывать в полутьме и в мягком кресле. Мелькающие картинки можно взять любые, но лучше с достаточно «мирным» рисунком (хотя против тем «рыцари и драконы» или «Нео и Смит» ничего не имею, главное – избегайте натуралистических изображений сцен человекоубийства или трупов, поскольку мелькание несколько «программирует» мозги). И еще – если у вас или ваших родных была/есть эпилепсия или любые эпилептоидные нарушения – избегайте чередования красного-зеленого, красного-черного, желтого-черного и фиолетового-желтого цветов.

4) Бег. Просто бег – на стайерскую, а то и марафонскую дистанцию. Важна не скорость, а длительность. Когда приходит «второе дыхание» — вместе с ним приходит и исс. Если у тебя слабое сердце или сосуды – не рискуй этим, есть и другие способы.

5) Хождение в темноте, тумане или по совершенно незнакомой однообразной местности. Главное для достижения исс при этом – отсутствие цели и заранее обозначенного времени. Если ты сам себе Сусанин – договорись с кем-нибудь в качестве проводника. Но чтоб тот молчал, как немой, до тех пор, пока опасности нет и возвращаться не надо. Но и опасность не проворонил. Не нужны нам такие, что в болото заведут и оставят: типа, сам не выбрался – ну, значит, не судьба…

6) Голодание. Помогает достичь ВТО даже тем, кто не может этого сделать и в осознанном сне. Для этого надо быть только относительно здоровым (без заболеваний ЖКТ, а также некоторых эндокринных) и обладать некоторой силой воли (совсем небольшой). Перед голоданием стоит посидеть денек на диете из сырых овощей и фруктов, но не свеклы (она стимулирует выработку желудочного сока), по той же причине нельзя в этот день есть мед и яблоки. На следующий день – только воду, можно минеральную, но без газа, и так на протяжении всех дней голодания. В первый день будет чувствоваться голод, во второй возможна легкая тошнота и слабость, на третий все неприятные симптомы, обычно, проходят сами, а войти в исс становится значительно проще. С 3-го по 7-ой день голодания ВТО становится достижимее в разы. Меньше трех голодать бесполезно, больше семи – только под постоянным медицинским контролем. Выходить из голодания – не кислым соком на завтрак (морковным, тыквенным), вареными или тушеными овощами на обед и салатом из сырых овощей на ужин. Дальше можно питаться по потребности, исключая жирную и тяжелую пищу. Кстати, у половины прыщавиков прыщи проходят сразу же, как они перестают лопать жирное и сладкое. Во время голодания следует не переохлаждаться и не перенапрягаться физически. В период интенсивного роста голодать нельзя! Даже если хочется. Пользуйтесь другими способами.

7) Чего нельзя. Придушивать друг друга и себя самого. Во-первых – бесполезно: в обмороке теряешь контроль над собой. Во-вторых – опасно: рискуешь сдохнуть сам и своего помощника за решетку отправить. Нюхать и глотать всякую дрянь, иной раз – просто от скуки. Это прямой путь в синюки и зомбики. Оно тебе надо? Пить водку и пиво. Встречала я курящих энергуев, редко – но встречала. А вот пьющих – никогда. Почему бы, а? Может, оттого, что алкоголь приземляет душу и разжижает мозг? Пиво, причем, не крепкое, но весьма сивушное, некоторые рисковые магуи используют в качестве «заземлителя», когда ситуация выходит из-под контроля и возникает опасность «уйти и не вернуться». Но вам до таких экстремалов пока, как до Китая задом. Просто запомните на будущее этот рецепт, он уже многим рассудок спас. В любом случае, больше, чем полбутылки, на эти цели не уходит.

Ограниченно применимые средства. В народе называются энтеогенами. Законом, по большей части, они запрещены. Нарушать закон или нет – ваше дело, но чаще всего овчинка не стоит выделки. В любом случае, даже при использовании незапрещенных средств, следует соблюдать три основных правила:

a) Ознакомиться со всеми доступными материалами по этой теме.
b) Предпринять все возможные меры предосторожности – проверить идентичность приобретенного вещества тому, которое хотите использовать (надежный поставщик), «set&setting», наличие ситтера, желательно, хотя бы со среднеспециальным медицинским образованием.
c) Не использовать энтеоген для развлечения, успокоения, дурачества – и вовремя остановиться. К подавляющему большинству энтеогенов не возникает пристрастия, но возникает риск слишком привыкнуть к тому, что исс достигается не собственными усилиями, за счет веществ. Это – тоже зависимость, хоть и специфическая. Знаешь, чем энтеоген отличается от наркотика? Принявший наркотик хоть один раз – пожелает его еще, принявший же энтеоген шарахается от него и говорит: «Еще раз? Да ни в жисть!!!» Но, конечно, есть и исключения из правил, как есть на свете, к примеру, мазохисты или копрофилы.

9) Последний и самый важный пункт! Обрати внимание! Все эти способы нужны только для одного – чтобы ты попробовал на вкус исс, прочувствовал и запомнил, что ощущает при этом тело и разум, что видится, что слышится, какие ощущения возникают у других органов чувств. Запомнил, привел в комплекс и научился воспроизводить произвольно. Только когда ты не будешь зависеть от веществ и приспособ, ты сможешь магичить в тот момент, когда это нужно.

2.

Есть еще один плющщ – плющщ спонтанный. На его примере я покажу тебе, как достигать плющщ произвольный, по своей воле сделанный. Ведь воспроизводить ощущения можно не только от спонтанного исс, но и от исс, которое ты достигал любым из способов – достигал и наблюдал за собой на протяжении всего исс, от его наступления до завершения, наблюдал и запомнил все.

О, «плющщ», как много в этом звуке… Я не имею в виду плющ, как растение, я о том самом плюще, о котором говорят после особо удачного… чего — подставьте сами: «Ого, как меня проплющщило от…!» Это может быть и песня, и неожиданная секундная встреча в транспорте, и какая-нибудь ветка на фоне неба, и чашечка кофе… Плющщ живет не в них, он в твоей голове, а все эти концерты, картинки и непоймичто — всего лишь способы запуска этого самого плющща.

Сразу оговорюсь, что плющщ — это вовсе не банальный выброс эндорфинов, не принудительная стимуляция центра удовольствия, хотя кайф может быть побочным эффектом плющща. А может и не быть. Нередки случаи плющща с совершенно трезвым рассудком… Плющщ обычно снижает физическую активность, но у некоторых (а также некоторые виды плющща) — повышает в разы, а то и в десятки раз.
Плющщ — это плющщ, и этим уже все сказано.

Проплющщить может каждого, у кого есть мозг. Плющит ли безмозглых червей или даже бактерий — не знаю, а вот домовая мышь уже в состоянии проплющщиться до глюков. Правда, для этого ее надо угостить кое-какими человеческими лекарствами. Человека же, или, к примеру, кошку может проплющщить и без них.

Вся дурь живет в твоей башке, запомни это, и за нее не надо платить никаким барыгам. Как же ее вызвать тогда, когда она тебе нужна, и заставить убраться подальше, когда надобность в ней отпадет? Сразу оговорюсь — не у всех получится вызывать плющщ точно по заказу в любое время дня и ночи. Потому что есть ритмы — суточные, лунные, годовые… И то, что в определенный момент делается само, в другой может быть достижимо лишь титаническими усилиями.

В течении дня ты имеешь от двух до где-то 120 моментов, способствующих достижению плющща. Эти моменты ты легко научишься отслеживать, если уже вызывал у себя исс каким-либо «механическим»/«химическим» способом, или занимался какой-либо энергуйской практикой. Но и без этого, стоит лишь внимательно понаблюдать за собой, и ты уловишь моменты, когда тело становится необычно тяжелым, или необычно легким, или как бы вовсе исчезает из области внимания. Зрение становится подозрительно четким или, наоборот, размывается вообще. Рассудок тоже меняет свое «поведение» — преимущественно логическое мышление сменяется образным, а те, кто привык думать образами, принимаются за логические построения. Вообще, как учуял, что «внутри что-то не так» — вперед! за плющщем.

Место и время. Для тренировок это важно. Хорошо бы, чтобы в первые сутки самонаблюдения тебе не пришлось идти на работу/учебу и вообще заниматься чем-то ответственным. И еще, тоже важно, чтобы ты был в максимально безопасной обстановке, и чтобы тебя менее всего беспокоили окружающие. «Место силы» — совершенно не требуется, наша цель — научиться вызывать плющщ практически в любом месте.

Итак, ты ненапряжно следишь за собой, и вот — чуешь изменение своего состояния. Чаще всего это легкая слабость и небольшая оглушенность. Обычно мы ее нетерпеливо пережидаем или даже перебарываем, т.к. нам в это время нужно работать/учиться/общаться и тому подобное. Но в этот-то день ты свободен, и, поймав такое состояние (а также любое другое, отличающееся от обыденного), позволь ему проявиться. А теперь — со вкусом прочувствуй это состояние, войди в него! Насладись им, усиль сопутствующие ощущения. Не спеши его «давить» или «сбрасывать». Это практически безопасно. Единственное условие для имеющих хронические заболевания — держите под рукой лекарство, которое принимаете во время обострений. Плющщ иногда «вытаскивает» застарелые болячки наружу. Если такое случилось, в зависимости от «тяжести обострения» повремени с тренировками от пары часов до нескольких дней, соответственно подлечившись за это время. Кстати, плющщ реально помогает в лечении именно хронических заболеваний, активизируя защитные силы организма.
Прочувствовал? И какой он – этот твой плющщ?

Итак, плющщ бывает разных видов.

1) Плющщ растворения. Легкая слабость и исчезновение/ослабление ощущения границ тела, некоторая «анестезия». Помогает: входу в «фазу», астральному выходу, проникновению в чужое сознание, считыванию информации с полевых источников, «полазам» в неощущаемые обычно миры/состояния. Опасен: обмороком, снижением внимания к окружающему (опасность на дорогах), обморожениями/перегревом и травмами при нахождении в неблагоприятной среде. Необходимо: быть в благоприятной обстановке.

2) Плющщ ажитации. Спутанность сознания при повышенной двигательной активности. Помогает: отключению ВД, вхождению в состояния берсерка (снижение чувствительности к боли, агрессивность, жесткое давление на окружающих физическими методами), бессознательному творчеству. Опасен: травмами, потерей контроля над ситуацией, конфликтами с окружающими, неадекватностью вплоть до расценки твоего поведения/состояния, как «схождения с ума». Необходимо на первых порах: присутствие человека, способного купировать общественно (да и для тебя лично) опасных поступков.

3) Плющщ активизации. Бешенная умственная (иногда сопровождается и двигательной) активность. Логика и интуиция срастаются, мысли «фракталлизуются», но, тем не менее, продумываются до ясности, вопросы/задачи, требующие не одного часа раздумий в обычном состоянии, решаются за считанные секунды. Помогает: познавательному/творческому процессу, изобретательству, поиску нетрадиционных решений. Опасен: бессоницей, переутомлением, инсультом. Необходимо: вовремя остановиться и свести активность «на нет».

4) Плющщ энергетики. Разогревание/давление/ощущение разбухания в районе чакр, особенно трех нижних, разогрев ладоней, стоп, ощущение исходящих от тебя «волн». Помогает: магуйству-энергуйству, различным шаманским практикам. Опасен: непрогнозируемыми реакциями со стороны внутренних органов, психическим истощением. Необходимо: изучить способы регуляции поступления, распределения и отвода энергии, не тратить больше того, что «пришло».

Есть еще много «плющщей», но эти встречаются наиболее часто.

Наблюдая за ними, ты, наверняка, уже выделил основной вид своего «плющща», то, как он приходит, как развивается и как заканчивается. Теперь, если он накатил на тебя не вовремя, необходимо лишь вызвать ощущения, появляющиеся при его «откате» и продержать их в воображении-ощущении достаточно долго и энергично, чтобы «плющщ» закончился. Несколько сложнее будет вызвать таким способом данный «плющщ» не в то время, когда он сам возникает, но это тоже возможно при достаточной тренированности.

Увы, наведенный «плющщ» всегда будет несколько слабее спонтанного.
Когда ты научился регулировать свой самый частый «плющщ», приступай к тем, что происходят реже, и точно так же натренируйся в их регулировке.
Помни, что два твоих самых главных инструмента — ощущательная память и обратная связь. Вызывая хорошо запомненное ощущение, ты вызываешь и изменения, которые обычно являются его причиной.

Когда ты научился распознавать и более-менее управлять «плющщем», можно использовать его и для прикольных вещей.
Первое и немаловажное — «плющщ, который приносит кайф». Что такое кайф — это каждый понимает по-своему, есть даже те, у кого то, что не вызывает ну, совершенно никакого наслаждения, имеет наименование «кайфа», и человек стремится к этому. Есть те, что любят боль, унижения, дистресс и прочую фигню. И при этом не являются классическими мазохистами, то есть, ни сексуального возбуждения, ни выброса всяческих там «гормонов радости» у них при этом не происходит. Оно им нужно — и все тут! «Хочу говна!», «Жрать кактусы» и т.д. В состоянии «плющщ» это гораздо безопаснее (ибо на 80% происходит в воображении), чем в реале. Но полной безопасности нет, об этом забывать не стоит. Воображаемая боль может вызвать реальные изменения в организме.
В состоянии «плющщ» можно получить то, чего хочешь — не все, конечно, но многое. К примеру, опыт травмирующих ситуаций. Или, наоборот, опыт счастья и побед. Это уже второе, ни с каким «кайфом» непосредственно не связанное, но изменяющее твою судьбу. Поэтому, прежде чем в это лезть, стоит немного изучить теорию.

В состоянии «плющщ» можно разрыть ценную для тебя информацию, внутри ли тебя она сидит, неопознанная, или прячется вовне. Причем, поиск «наугад», но с заранее определенными приоритетами, поиск «контекстный» и «анабазис» имеют равные шансы на успех.

Для всего этого лучше не придумаешь, чем «плющщ растворения».

Уловил начало «плющща», нашел тихое теплое место, пристроился, углубил его до почти полного «аута», главное, чтоб контроль над собой совсем не потерять, и представляешь себе начало желательной сцены или, хотя бы, ее антураж. Представляешь именно начало, а не всю ее, от начала до конца, и ждешь развития. Тут же в дело включается твоя «ночная половина сознания», созидая фильм, изобилующий неожиданностями для половины дневной. Позволь ей включиться в эту игру на правах игрока, не забывая, однако, что это, все же, подобие сна, не реал. Кайф обеспечен (если вы его заказывали). Как минимум, приключение сродни компьютерной игрушке с полным ощущением реалистичности и потрясающей графикой.

Для влияния на судьбу.
Если ты решил пережить предполагаемую в будущем сцену горечи, провала и унижений, и прочих нежелательных вещей, то смотри, участвуй и переживай ее в полную силу, до тех пор, пока не придет ее понимание, и, вместе с ним — избавление. Только в этом случае не произойдет программирования себя на неудачу, беду, горе в реале. Если же ты решил пережить успех, взбодрить себя перед каким-то делом — обязательно ощути, какое продолжение будет у этого сюжета, но прервись где-то в первой трети, дабы твой посыл сформировался, но сама программа не завершилась, а начала реализовываться в реале. Далее нужно перестать думать об этом, «забыть» на время (все, что сделал – вспомнится, когда исполнится в реале). Из «горькой сцены» ты вынесешь четкое понимание — лучше, если бессловесное — данной ситуации, из сцены «удача приходит» – лишь небольшое ощущение подъема, сам же антураж и сюжет следует поскорее забыть. Иначе опыт успеха у тебя уже будет приобретен — зачем судьбе давать его тебе и в реале?

Для полазов за инфой.
Тут «растворение», расширение собственных «границ» должно быть максимальным. Единственный «сторожок», который ты обязательно должен оставить — нечто, что умеет помнить и задает вопросы. Оно может быть с придуманным «телом» или вовсе бестелесным, но именно в нем должен оставаться твой «наблюдатель», то есть — ты сам. Пока твое «растворившееся» поле щупает нечто внешнее, «открой глаза» у «сторожа», «оглядись». Ты можешь увидеть и картинку, и туман, и цветные пятна, и просто черноту. Задавай вопрос. И — молчок! полный. Может сразу прийти ответ — словесный, картинкой, музыкой, понятийный — какой угодно. А может просто куда-то потянуть. Не сопротивляйся, но и не забывай, кто ты, где ты, и в какой позе сейчас твое тело. Но и не думай об этом. Как? Попробуй, потренируйся без «растворения» — поймешь. На первых порах лучше, если у тебя будет ассистент, который проследит за пульсом и дыханием, в случае чего — мягко и настойчиво напомнит тебе, кто ты, где ты и куда пора возвращаться. Если у тебя есть ассистент или изрядное самообладание — плыви по течению и внимательно смотри, куда тебя занесет. И там опять задай вопрос. Если ответ тебя не устраивает — задавай уточняющие вопросы, проси помочь, будь вежлив, но настойчив, как если бы говорил о заслуженной прибавке жалованья. Не задумывайся о том, с кем ты «беседуешь». Даже с самим собой желательно быть обходительным.

Когда то, зачем ты вызывал «плющщ», получено, мягко выводи себя из него, сперва «вернувшись в тело», а потом прочувствовав состояние проходящего, завершающегося «плющща». В случае затянувшегося «плющща» ассистент должен твердо, но не резко напомнить тебе об этом.

3.
Плющщ растворения – другим способом. Растворение и слияние по методике сейда (что такое сейд – посмотри в справочниках по северным культам).

Эта методика помогает во многих, с виду очень далеких, практиках. Как просто было бы влиять на людей и события, если бы они не были отграничены «стеной самости», этакой «шкурой», но — с другой стороны — а ты бы хотел, чтобы тебе в душу лез кто-нибудь и распоряжался там, как в своем свинарнике? Думаю, нет. Вот и остальные — тоже, так что, даже умея «растворять границы», уважай других людей, да и не только людей, но и явления природы (в них ты тоже научишься вмешиваться). За хамство можно получить по рукам или в морду.