Недавно мне пришлось поучаствовать в дискуссии о прощении, о том, что нужно всех прощать, прощение сулит какое-то благо высшего освобождения, иначе превращается в груз, который носишь на себе всю жизнь.
Эта идея популярна не только в доморощенной взаимопомощи «прости и отпусти», в христианстве, эзотерике, где преподносится как некое состояние просветленного разума, но и, к сожалению, в психологии. Простить в психологии предлагают прежде всего родителей, ибо какая клиентская встреча обходится без них? Даже если клиент приходит к тебе с темой профориентации, за порогом всегда маячат они, мама с папой. В том числе и те, кто не присутствовал в жизни дольше зачатия.
Как на нас влияют отношения с родителями
А как же иначе, ведь отношения ребенок-родитель — это задел всей будущей жизни. От родителей мы получаем не только гены, но и среду, в которой формируемся. А еще детско-родительские отношения — это всегда про власть. Хотя об этом говорить не принято. Принято больше про сюси-пуси и ути-пути: «Мой малыш, я отдаю ему всю свою любовь, все самое лучшее».
Ребенок зависим, что понятно — пока он не повзрослел, он не может заботиться о себе, принимать решения и нести ответственность. И эта природная зависимость дает взрослому много власти. Как ею распорядиться? Зависит от того, насколько зрел и адекватен взрослый. Не зря в детских учреждениях любого типа так много жестокости и садизма. Туда как магнитом тянет взрослых с нереализованной потребностью власти. Нереализованной здоровым путем.
В родительстве то же самое – родителей много, но сколько в силах пройти это испытание властью, когда ее столько, потому что кредит детского доверия выдается без проверки и залога. Поэтому опыт власти проходят не все.
А тут еще вспомним, что все родители – это выросшие дети, которых самих могли не любить и мучить. Да и вообще — не боги. Они — живые люди, которые ошибаются. Да и к детям не выдают инструкций по эксплуатации «Как надо и правильно». Поэтому в отношениях родитель-ребенок всегда есть и будет много такого, о чем хочется рассказать своему психологу.
Но папа, не купивший пони, и папа, бивший мокрой простыней, завязанной на конце узлом – это все же разные драмы, хотя оба клиента могут одинаково плакать и переживать их в кабинете психолога.
Простить родителей: а стоит ли?
Так почему же многие психологи проталкивают эту неполезную и даже нереальную идею прощения родителей? На мой взгляд, тому есть несколько причин.
Утверждение #1. Наши родители относятся к нам так, как к ним относились их родители, и дают нам то, что у них есть. Если мало и не то — так значит, не было другого.
Да, согласна с этим всецело. Мама, бьющая свою дочь, делает то, что делала с ней ее мама. Мама, которая не любит и бросила имеет пустой резервуар любви, неоткуда взяться ресурсу. Это правда. Но за ней совершенно не следует прощения! Обида на родителей в данном случае — это как обида на несправедливость мира, неравенство стартовых условий. Но признать это страшно даже для многих психологов, потому что они — живые люди.
Признать то, что у тебя были такие родители, которых лучше бы не было — это как ощутить свое одиночество в огромном мире. Или присутствовать при чьем-то одиночестве.
А идея прощения позволяет этого избежать, ибо дает надежду, что родителей можно простить, а значит, все не так плохо и даже, возможно, наладится. Я прощу свою садистку-мать, потому что ее мать тоже была садисткой, мы обнимемся, поплачем и побратаемся. А психолог тут, будто ангел с крыльями, умилится добру, которое свершилось под его началом. И поддержит картинку идеального мира, в котором зло если и существует, то всегда бывает наказано, а добро всегда побеждает.
А значит, и расщепление клиента на ребенка и взрослого в поиске компенсации, наказания, возмездия за тот печальный опыт, который он имеет.
Утверждение #2. Прошлое нельзя изменить. Поэтому что толку носить обиды? Родители — уже пожилые люди, они никогда не пойдут к психологу, но ты вот пошел, поработал над собой и простил — и, значит, прошлое уже над тобой не властно.
Чистая правда. Про то, что прошлое неизменно и родители вряд ли исправятся, осознают, покаются, попросят прощения.
Но опять же, где тут то, что их простить должны? Папу, которого пони не купил, — наверное, можно. Объяснив взрослому себе, пусть и с помощью психолога, почему он так сделал. А вот папу, который избивал мокрой простыней, — вряд ли.
И забыть это вряд ли можно, даже если тысячу раз сказать себе: «Папа, я тебя прощаю». И для многих это клинч – обиду не забыл, но и изменить прошлое нельзя — это значит, жить с этой обидой?
Утверждение #3. Социальный миф о том, что родительская любовь — это такая плюшка, которая появляется вместе с младенцем.
Особенно материнская любовь. И то, что она безусловна. И табу на любые попытки сказать, что бывает иначе!
До сих пор при всей свободе самовыражения в соц.сетях редкие попытки женщин признаться в том, что любви к ребенку нет — или материнство вызывает у нее противоречивые чувства — встречается бурными воплями «яжматерей»: «Что ты за мать?!»
И заканчивается стыдом всех, кто только мог подумать: «А ведь и правда». В ловушку этого стыда может попасть и психолог. А так — «Мама любила, просто не умела выражать чувство, прости ее за это» — и со стыдом встречаться не нужно.
Утверждение #4. Социальная же идея какого-то детского долга.
Родители подарили тебе жизнь, и теперь ты что-то им за это должен. Хотя бы простить несовершенство — как минимум, а как максимум — любить, уважать, стакан воды подать.
Не можешь? А они ради тебя могли ночи не спать, во всем себе отказывать, памперсы менять, учить, кормить, поить и свадьбу сделать.
Жизнь — это, конечно, дар. В том смысле, что дает выборы, и пока ты жив, ты можешь что-то изменить. Когда ты мертв, менять нечего. Но этот дар дается каждому без его участия. Дети не просят рождаться.
Наоборот, если честно спросить себя, как стал родителем и почему, то сколько процентов ответов будет: «Случайно залетели», «В семье должны быть дети», «Я родила для себя», «Доктор сказал «рожай, не то все закончится плохо», «Не знаю», «Я хотела ребенка, чтобы поделиться с ним любовью»?
А еще, самый неосознаваемый мотив родительства — это продолжение себя через ребенка, своего бессмертия, если хотите. Так кто кому тут дарит? И если уж рассматривать детскую благодарность с этой позиции, то звучать она может разве что: «Спасибо, что не убили».
Но «не убили» — это не сильно про любовь и здоровое детство. А многие родители так любят спекулировать на идее детского долга, что люди верят, в том числе и психологи, — они же тоже чьи-то дети.
И с этой позиции детского долга прощение выглядит таким естественным и даже мелким: прости маму — тебе что, жалко? Она ведь тебе жизнь подарила, ночи не спала, а ты…
Что делать, если простить не получается?
Так зачем же психологи ковыряются в прошлом? И что делать, если не прощать и не отпускать, так и жить с обидой на родителей и желанием добиться компенсации от мира за несправедливость?
Мне близка идея о том, что возвращаться в прошлое нужно, чтобы пересматривать его события уже взрослым. И забрать себя, маленького, несчастного и недолюбленного, оттуда. И дать себе то, что не дали тогда.
Потому что я верю: единственный ребенок, с которым мы можем справиться на отлично, – это наш собственный, внутренний. И психолог — это тот человек, который помогает встрече и построению отношений Я-взрослый и Я-ребенок. Если он — не адепт секты «Прощение».
А основная задача терапии — научить клиента комфортно жить с теми стартовыми условиями, которые ему достались. Сменить акцент с родительского всемогущества (а ведь обиды и жажда компенсации — это как раз продолжение признания родительского всемогущества), — а значит, и отрицание (незамечание) всемогущества собственного.
Сменить акцент на: «Я взрослый, я вырос, я хозяин — своей жизни. А родители — это всего лишь люди, с ними можно иметь хорошие отношения, можно — плохие, или не иметь вовсе». Потому что не все родительские поступки можно понять, простить и отпустить. И это — нормально.
(с) Елена Шпундра